Имя Иегова в русской литературе.

 

ИМЯ ИЕГОВА

В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эту подборку я сделал, чтоб показать, что имя Бога, конечно, было известно русским писателям и использовалось. Делая эту подборку, я руководствовался такими принципами:

     Имя Иегова должно употребляться в подобающем контексте, так как достаточно авторов употребляют его с целью насмешки или хуления.

     Имя Бога должно употребляться в нерелигиозном тексте, хотя, конечно, текст, где употребляется имя Иегова, по определению, обязательно, в какой-то мере будет религиозным.

     Авторы, употребляющие имя Бога, по возможности, должны быть известными писателями.

 

ИМЯ БОГА В ФОРМЕ ЯХВЕ

Я не нашёл ни одного употребления имени Бога в форме Яхве, которое удовлетворяло бы вышеуказанным принципам. Обычно, имя Бога в форме Яхве, используется противниками и насмешниками.

 

ЦИТАТЫ

― А теперь, ― ворковал брат Тимофей, когда они неспеша продвигались по первому вагону, ― прежде, чем пройдешь ты на встречу братьев в Зал Царства, ты должен очистить тело твое, ибо Иегова Бог наш чист и свят, и ожидает он, чтобы его поклонники сохраняли духовную, нравственную и физическую чистоту, а также чистоту в мыслях. […]

Как же зовут истинного бога? ― возвысил голос старец, делая паузу. ― Иегова! ― грянул многоголосый хор. Артем с опаской огляделся по сторонам. […]

― грянул многоголосый хор. Артем с опаской огляделся по сторонам. ― Имя Бога истинного ― Иегова! ― подтвердил старейшина. ― У него много титулов, но только одно имя. […]

Иегова говорит, что мы должны поклоняться только ему. […]

― Иегова сотворил землю, чтобы на ней вечно и счастливо жили люди! […]

Поэтому Иегова изгнал их из рая, и рай был утерян. […]

(Бытие 3: 1 ― 6) Но Иегова не забыл, для чего сотворил землю. […]

Собравшись с силами, он произнес вслух только одно: ― А скажите, что говорит Иегова, Бог наш истинный, о безголовых мутантах?

     (Дмитрий Глуховский. Метро 2033 (2005)).

***

Храм этот увенчан золотым, нестерпимо полыхающим на солнце куполом и хорошо виден с моря на фоне зеленого склона. Поставлен он здесь приверженцами одной из самых молодых на нашей планете конфессий ― «бахаи», которая провозглашает единство всех верований, поскольку Бог един, и всеобщую любовь между людьми. Последователи этой религии одинаково поклоняются Христу, Магомету, Будде и Иегове.

     (Александр Городницкий. «И жить еще надежде» (2001)).

***

Храм стал единственным местом поклонения Богу Иегове; Я освятил этот дом, построенный тобою, ― говорил Господь Соломону, ― чтобы имя Мое пребывало там вечно; очи Мои и сердце Мое будут там во все дни (см. 3 Цар 9: 3). В этот храм был перенесен Ковчег Завета; место, где находилось Святое Святых, было запретным для посещения, и лишь раз в год сюда имел доступ первосвященник.

     (Архимандрит Августин (Никитин). Святыня трех религий // «Альфа и Омега», 2001).

***

Девушка вышла. Шалыков поднялся из-за стола и снова сел, но уже на той стороне, где сидел Миша. ― Я кое-что вам напомню. Разве даже Ивана Калайду и обеих подруг не возмутило мракобесие Елисаветского, его гимн боженьке Иегове, его кощунственное заявление о Карле Марксе? Дрожь пошла у Миши по всему телу. Откуда Шалыков знает? Лиходзиевский?

     (Семен Липкин. Записки жильца (1962-1976)).

***

Задремывая и просыпаясь, старухи зашили тебя поверх костюма в саван одной длинной ниткой без узелков. Теперь я знаю, для чего это делается: на том свете, в который мы с тобой по-разному не верили, ты выдернул эту нитку в один прием и предстал на Страшном суде разутый, в своем лучшем костюме. У тебя было что порассказать Иегове. Не так уж хорошо он устроил наш белый свет, чтобы иметь право вызывать людей на Страшный суд.

     (И. Меттер. Пятый угол (1967)).

***

Эпилоги 1. Пора прощаться Ресторан плавал на Неве. Качался пол, и качалось небо, как еврей в жалобах Иегове…

     (Б. Б. Вахтин. Три повести с тремя эпилогами / Абакасов – удивленные глаза (1959-1964)).

***

Раввин позвал до себя тетю Песю и сказал: «Вы развели блуд в своем доме, уважаемая Песя Израилевна. Вы преступили закон. За это я прокляну ваш дом, и Иегова покарает вас, как продажною женщину. Поимейте жалость к своей седой голове».

     (Константин Паустовский. Золотая роза (1955)).

***

― Как нет?! Сама заносила в контору. Очевидно, не передали еще. Да, чуть не забыла: дядя Иегова заболел… Нет, нет ― не заразно. На «Иегову» поднял голову, насторожившись, Мокеич. Что-то имя знакомое.

     (С. Д. Мстиславский. Грач ― птица весенняя (1937)).

***

Старый, с серебряной головой, с детски испуганными голубыми глазами Пейсах, стоявший у двери, ведущей в магазин, зашептал, молитву. Он молился всемогущему Иегове со всей страстностью убежденного фанатика. Он просил его отвратить несчастие от дома сего, и стоявшая рядом с ним старуха не сразу разобрала за шепотом его молитвы шум приближающихся шагов.

     (Николай Островский. Как закалялась сталь (1934)).

***

И после ожесточённой сечи они оттеснили римлян к башне… И вдруг страшная весть: в храме впервые, за долгие века за неимением агнцев остановилось жертвоприношение!.. В городе поднялся плач. Иегова отвернулся от своего народа. Римляне бешено в треске оружия рвались вперёд…

     (И. Ф. Наживин. Иудей (1933)).

***

― А ― хорошие подзатыльники дают эсеры самодержавцам, э? Он оттолкнул руку Самгина, налил водки ему и заговорил потише: «Зубы грешника сокрушу». И угрожал Иегова и ― царства сокрушал! Как думаешь, которая на двух партий скорее заставит дать конституцию?

     (Максим Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 2 (1928)).

***

Я ни в каком случае не хочу сравнивать Уэллса с Толстым, но все же Уэллс прежде всего ― художник. А художник ― более или менее крупный ― всегда еретик. Художник, как Иегова в Библии, творит для себя свой особенный мир, со своими, особенными, законами ― творит по своему образу и подобию, а не по чужому.

     (Евгений Замятин. Герберт Уэллс (1922)).

***

Лучшие ваши люди умеют только говорить жалкие слова, как Чацкий, восхищающий вас Чацкий, который в жизни пасует и перед Молчалиным, и перед Фамусовым, и перед Скалозубом; и все вы его потомки, ухитряетесь только оказываться в вашей жизни «умными ненужностями» и «лишними людьми»! Нет, нам надоело растрачивать ради вас святую кровь детей нашего народа, надоело быть историческими поденщиками, каторжными работниками чужого дела. Как библейский Иегова, наконец, сжалился и отвел руку отца, уже занесенную над Исааком, так и теперь созрела сила, которая спасает сынов нашего народа от бесполезной гибели пред алтарем чужих богов.

     (В. М. Чернов. Записки социалиста революционера (1922)).

***

…когда читаешь его книги, кажется, что в небе действительно не грозный Иегова, но Боженька. Каменский ― почти всегда семилетка, невзрослый, и даже, когда в его стихах появляются женщины, он поет о них, как о королевочках-девочках, с которыми так весело резвиться.

     (Корней Чуковский. Кубофутуристы (1922)).

***

«… ревнивый, вспыльчивый и мстительный как Иегова, Бог его народа, Маркс запрещал иметь других богов кроме себя самого»… Бакунин. В образованном в 1864 г. Интернационале сразу обнаружилось разногласие среди его членов.

     (Батрич. Два интернационалиста. («Анархист», 1918.10.06)).

***

В столь темном вопросе, как подпольное убийство христианских детей с целью мести или жертвоприношения Иегове, конечно, мы, христианская публика, ничего вполне определенного не знаем. «Говорят», что евреи режут детей, но своими глазами никто из нас этого не видел. В таких условиях, казалось бы, как не поверить шумной клятве всего еврейского духовенства и ученого их класса? Однако доверия нет как нет.

     (М. О. Меньшиков. Трагикомическое племя (1913)).

***

Религия Бранда есть только небесная проекция его мучительного властолюбия, его взбалмошной веры в свой мессианизм. Бог для Бранда ― Иегова. А его Христос не столько бог Нового завета, сколько ветхозаветная жертва.

     (И. Ф. Анненский. Вторая книга отражений (1909)).

***

Касаясь влияния расы и на гениальность, он с особенным смаком занимается восхвалением и превозношением еврейской расы. Это выходит его избранный народ, и Ломброзо, как второй Иегова, награждает детей этого народа гениальностью чуть не поголовно.

     (П. И. Ковалевский. Петр Великий и его гений (1900-1910)).

***

Десять заповедей Иеговы, данные на горе Синае, тоже запрещают «убийство», и вместе с тем тот же самый Иегова дал начальникам еврейского народа приказание, чтобы они в городах филистимлянских убили всех мужчин, и народ израильский, во имя Иеговы, брался за оружие против чужих завоевателей. Бог тоже делает разницу между убийством и геройскою защитою отечества.

     (В. Д. Бонч-Бруевич. Назарены в Венгрии и Сербии (1901)).

***

Тогда Капиолани начала излагать перед жрицей основы христианского учения; с жаром говорила ей о едином, истинном Боге, читала наизусть целые страницы из священного писания, до тех пор, пока жрица не заявила с ужасом, что дух богини покинул ее. Капиолани подошла тогда к самому кратеру и, в виду моря расплавленной лавы, пылавшей внизу, ела священные ягоды, посвященные Пеле и бросала камни в раскаленное жерло вулкана, говоря: «Иегова ― мой Бог. Он зажег это пламя. Я не боюсь Пеле. Если я погибну от ее гнева, вы можете бояться Пеле; но я верю в Иегову, он сохранит меня, нарушившую табу богини, и вы должны будете тогда поклониться и служить ему одному».

     (А. А. Черевкова. История одной маленькой монархии // «Исторический вестник», 1898).

***

Да, Исраэль все посвятил своему возлюбленному ― своему жениху… своему единственному Иегове. Тело и дух, ум и фантазию он употребил для славы, для чести, для прославления Иеговы. Он более любил его, нежели боялся, он более обожал его, нежели страшился. Я думаю, никто так не любил, как Исраэль, никто так не влюблен, как Исраэль; кто хочет любить и не умеет, пусть тот читает еврейские памятники; кто не влюблялся, кто еще не жил любовью пламенною, любовью всего сердца, любовью всей души, тот пусть прочитает все, что было пето о любви к Иегове, ― и он будет любить, ― и влюбится пламенно, горячо, бесконечно, всем сердцем, всем воображением. Это так. Да и теперь как он его любит!!! Рассеян по лицу земли, а все влюблен в Иегову.

     (Ф. И. Буслаев. Мои воспоминания (1897)).

***

          Иванов. Что у меня жена при смерти — я знаю; что я непоправимо виноват перед нею — я тоже знаю; что вы честный, прямой человек — тоже знаю! Что же вам нужно еще?

          Львов. Меня возмущает человеческая жестокость... Умирает женщина. У нее есть отец и мать, которых она любит и хотела бы видеть перед смертью; те знают отлично, что она скоро умрет и что все еще любит их, но, проклятая жестокость, они точно хотят удивить Иегову своим религиозным закалом: всё еще проклинают ее! Вы, человек, которому она пожертвовала всем — и верой, и родным гнездом, и покоем совести, вы откровеннейшим образом и с самыми откровенными целями каждый день катаетесь к этим Лебедевым!

     (А. П. Чехов. Иванов (1887)).

***

Недаром высшие культурные племена все свое богопочитание основывали на идеале олицетворения не только божества, но и каждого из его свойств. Олицетворение неминуемо входило в идеалы вер, как политеизма, так и монотеизма. Иегова евреев, боровшийся под видом человека с Иаковом, был не только Богом, принимавшим участие в делах человеческих вообще, но еще и Богом национальным еврейского народа.

     (Н. И. Пирогов. Вопросы жизни. Дневник старого врача (1879-1881)).

***

Пишут это «образованные» евреи, то есть из таких, которые (я заметил это, но отнюдь не обобщаю мою заметку, оговариваюсь заранее) ― которые всегда как бы постараются дать вам знать, что они, при своем образовании, давно уже не разделяют «предрассудков» своей нации, своих религиозных обрядов не исполняют, как прочие мелкие евреи, считают это ниже своего просвещения, да и в бога, дескать, не веруем. Замечу в скобках и кстати, что всем этим господам из «высших евреев», которые так стоят за свою нацию, слишком даже грешно забывать своего сорокавекового Иегову и отступаться от него. И это далеко не из одного только чувства национальности грешно, а и из других, весьма высокого размера причин. Да и странное дело: еврей без бога как-то немыслим; еврея без бога и представить нельзя. Но тема эта из обширных, мы ее пока оставим.

     (Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. 1877. Год II-й (1877)).

***

По происхождению г. Маркс еврей. Он соединяет в себе, можно сказать, все качества и все недостатки этой способной породы. Нервный, как говорят иные, до трусости, он чрезвычайно честолюбив и тщеславен, сварлив, нетерпим и абсолютен, как Иегова, господь Бог его предков, и, как он, мстителен до безумия. Нет такой лжи, клеветы, которой бы он не был способен выдумать и распространить против того, кто имел несчастие возбудить его ревность или, что все равно, его ненависть.

     (М. А. Бакунин. Государственность и анархия (1873)).

***

Они молились за успех моего дела и взывали к Иегове об отмщении. На одном конце стола приютился Александр Иваныч Хлестаков и, умильно посматривая на Рифку Зальцфиш, поместившуюся на другом конце, обдумывал, что выгоднее: перейти ли в жидовскую веру или потурчиться?

     (М. Е. Салтыков-Щедрин. Дневник провинциала в Петербурге (1872)).

***

Я только тут, в Париже 1861 года, перед тем же Hotil d Ville'м, перед которым я стоял полный уважения в 1847 году, перед той же Notre-Dame, на Елисейских полях и бульварах, понял псалом, в котором царь Давид с льстивым отчаянием жалуется Иегове, что он не может никуда деться от него, никуда бежать. «В воду, говорит, ― ты там, в землю ― ты там, на небо ― и подавно».

     (А. И. Герцен. Былое и думы. Часть восьмая (отрывки) (1865-1868)).

***

Одолевшее племя, естественно, кабалило себе племя покоренное и на его рабстве основывало свой досуг, то есть свое развитие. Рабством собственно началось государство, образование, человеческая свобода. Инстинкт самосохранения навел на свирепые законы, необузданная фантазия доделала остальное. Предания, переходя из рода в род, покрывали больше и больше цветными туманами начала, и подавляющий владыка, так же как подавленный раб, склонялся с ужасом перед заповедями и верил, что при блеске молнии и треске грома их диктовал Иегова на Синае или что они были внушены человеку, избранному каким-нибудь паразитным духом, живущим в его мозгу.

     (А. И. Герцен. Былое и думы. Часть шестая. Англия (1864)).

***

Печать избранника на Нем,

Он светел, как архангел Божий,

Когда пылающим мечом

Врага в кромешные оковы

Он гнал по манию Иеговы.

Невольно грешная жена

Его величьем смущена

     (А. К. Толстой. Грешница (1857)).

***

Да, созерцая свод неба, мне кажется, грудь моя расширяется, растет, обнимает пространство. Солнцы, будто отраженные телескопом на зеркале души, согревают кровь мою; мириады комет и планет движутся во мне; в сердце кипит жизнь беспредельности, в уме совершается вечность! Не умею высказать этого необъятного чувства, но оно просыпается во мне каждый раз, когда я топлюсь в небе… оно залог бессмертия, оно искра Бога! О, я не доискиваюсь тогда, лучше ли называть его Иегова, или Dios, или Алла?

     (А. А. Бестужев-Марлинский. Фрегат «Надежда» (1833)).

***

Содом, ты знаешь, был отличен

Не только вежливым грехом,

Но просвещением, пирами,

Гостеприимными домами

И красотой нестрогих дев!

Как жаль, что ранними громами

Его сразил Еговы гнев!

В блистательном разврате света,

Хранимый богом человек

И член верховного совета,

Провел бы я смиренно век

В Париже ветхого завета!

     (А. С. Пушкин. Проклятый город Кишенёв (1823)).

***

Огнем всю внутренность, тоской смертельно жгло;

И ночь и день его терзая угнетало,

Мечтами ужасало.

Почувствовал, почул

Еговы гнев Саул.

     (Г. Р. Державин. Целение Саула (1809).

***

Как луч, на верх Ерусалима

Снеслася благодать, — Израиль зрел:

«Да будет ввек», — в восторге пел,

Еговы длань благословима,

Приосеняющая нас!!» —

За сим умолк псалтыри глас.

     (Г. Р. Державин. Введение Соломона в судилище (1799).

***

… ибо все миры вкупе составляют один великий дом, которым правит Иегова.

     (Н. М. Карамзин. Прогулка (1797)).

***

Чтоб бури с громом покатить

Под рдяным троном Иеговы!

Всё, — всё теперь недоумеет,

Дрожит, — трепещет — и немеет;

     (Бобров Семён Сергеевич. Херсониада, или картина лучшего летнего дня в Ерсонисе Таврическом (1783)).

***

Иегова! — ты ли сам вещал,

Что я не сниду в смертну сень,

Доколе не настанет день,

Когда б я живо созерцал

Помазанника в пеленах.

     (Бобров Семён Сергеевич. Восторг приявшего Мессию старца).

 

P. S. Если вам известны другие цитаты русских писателей, содержащие имя Иегова, приведите их в комментариях.

 

Смотри также: