Почему от Чарльза Рассела ушла жена (Часть 2).

 

ПОЧЕМУ ОТ ЧАРЛЬЗА РАССЕЛА УШЛА ЖЕНА

(Часть 2).

(Первая часть здесь).

ПРЕДИСЛОВИЕ

Свидетели Иеговы сделали всё возможное, чтоб возвеличить Чарльза Рассела и очернить его жену. Но на просторах англоязычного интернета я нашёл весьма информативную статью про их взаимоотношения. Эта статья была напечатана в газете THE BROOKLYN DAILY EAGLE за 31 октября 1911 года, с. 18. Те, кто владеют английским, могут прочитать статью в оригинале, по этой ссылке (я сделал скриншот-вырезку из газеты). Для остальных, ниже, я сделал перевод.

 

ПАСТОР РАССЕЛ МЕСЯЦАМИ НЕ РАЗГОВАРИВАЛ СО СВОЕЙ ЖЕНОЙ

--------------------

Он обращался к ней только письменно, да и то в выражениях упрёка.

--------------------

ВЫГНАЛ БОЛЬНУЮ ИЗ КОМНАТЫ

--------------------

Адвокат жены, в иске о раздельном проживании, обвиняет мужа в отправке оскорбительных сообщений через Роуз Болл.

 

(Специально для EAGLE).

 

Питтсбург, Пенсильвания, 31 октября. Те, кто знают пастора Рассела, выражают удивление теми утверждениями, которые содержаться в последнем номере «Народной кафедры», много экземпляров которого распространяется в этом городе. Одна из особенностей этого вопроса состоит в том, как пастор Рассел объясняет свои проблемы с женой. В этом вопросе он выдвигает против своей жены те же самые обвинения, по поводу которых Верховный суд Пенсильвании заявил, что те доказательства, которые предоставил пастор Рассел, тщетно пытаясь избежать решения суда о раздельном проживании со своей женой, никак его не оправдывают.

Некоторые из конкретных заявлений о миссис Рассел в статье пастора Рассела, которые вызвали здесь комментарии, гласят следующее: «Она попала под влияние того, что в народе известно, как „Права женщины“, и, поскольку она не могла действовать самостоятельно и писать то, что ей хочется в колонках моего журнала „Сторожевая башня“, она попыталась принудить меня разрешить ей делать это. Она делала один шаг за другим, очевидно решив, что, если она не может меня принудить, она сокрушит и разрушит мою жизнь и влияние».

Здесь, для тех, кто не помнит, напоминаем, что Верховный суд охарактеризовал поведение пастора Рассела по отношению к своей жене как свидетельство «настойчивого эгоизма, экстравагантного самовосхваления и постоянного высокомерного доминирования», и тот же суд назвал миссис Рассел «чувствительной христианской женщиной», следовательно, нынешнее объяснение пастора Рассела их трудностей неубедительно.

Обзор этой части показаний в иске о раздельном проживании, вызвавшей критику поведения пастора Рассела судом, содержится в кратком отчете истца, подготовленном конгрессменом Стивеном Г. Портером, который был адвокатом миссис Рассел на протяжении всего длительного судебного разбирательства, в котором пастор Рассел неоднократно терпел поражение. В этой записке, которая была представлена в Верховный суд, куда пастор Рассел подал иск после того, как присяжные в Суде общей юрисдикции вынесли вердикт против него, конгрессмен Портер говорит:

«Свидетельские показания ясно показывают, что отношения между истцом (миссис Рассел) и ответчиком (пастором Расселом) были несколько напряженными до 1896 года, когда ответчик перестал разговаривать со своей женой и все свои сношения с ней поддерживал письмами».

 

Письмо пастора Рассела жене Ключ к ситуации.

Его письмо к ней от 8 июля 1896 года можно справедливо считать ключом к этому делу, так как оно показывает представления ответчика о супружеской жизни, и его обращение с женой находится в соответствии с духом этого письма. В письме он заявляет (приложение 3):

«Я убежден, что наши трудности в целом растут; что для сильных духом мужчин и женщин жениться — большая ошибка. Если они хотят пожениться, то сильному разуму гораздо лучше жениться на тех, кто не слишком умён и высокодуховен, ибо никогда не может быть мира в нынешних условиях, когда оба находятся на равном положении».

Позже, в письме он заявляет:

«В течение последних трех лет вы безжалостно навязывали мне доказательства того, что наш брак был ошибкой, что мы не приспособлены друг к другу. Последний месяц укрепил это убеждение против моей воли».

 

Пастор дулся неделями.

Хотя он всегда утверждал, что руководствуется Словом Божьим, неоспоримым доказательством является то, что он неделями дулся на свою жену и не разговаривал с ней. Он прибегал к перу, чтобы иметь с ней какие-либо связи. Любой благочестивый человек на его месте, обратиться бы к ней лично, чтобы уладить разногласия, добиться примирения и молиться вместе с ней. Но он, вместо этого, ходил среди ее товарищей и говорил им, что она находится под гипнотическим влиянием сатаны в виде ее сестры, которая была второй женой его отца.

Здесь следует отметить, что мистер Рассел в этом письме от 8 июля 1896 года выразил свое убеждение, что они совершили ошибку вступив в брак, и что это убеждение росло в нем в течение трех лет, что должно было начаться в 1893 году. Спор об издании газеты начался в 1896 году; следовательно, это не мог быть спор о том же самом, который заставил мистера Рассела поверить, что их брак был ошибкой. Это убеждение, по его словам, росло в нем в течение трех лет.

В то время, когда было написано это письмо, мистер Рассел отказывался желать своей жене доброго утра или спокойной ночи; и, хотя он отрицал это когда давал показания, его письмо от 9 июля 1896 года (приложение 2) явно противоречит его письму, так как в нём он написал, следующее:

«Чтобы избежать недоразумений, позвольте мне сказать, что при данных обстоятельствах именно на вас возлагается обязанность продвигаться вперед по линии социальных удобств между нами. С моей стороны было бы неуместно брать на себя инициативу в таких вопросах, как желать вам „доброго утра“, „спокойной ночи“ и т. д.».

Атмосфера этого дома с июля 1896 года до того времени, когда она ушла из него в ноябре 1897 года, была наполнена невыносимой тишиной и полным пренебрежением. Для деликатного характера миссис Рассел, это было оскорбительно само по себе. Кроме того, это делало её положение женщины невыносимым, а жизнь — тягостной.

 

Придирчивый и резкий сарказм.

К этому, (как свидетельствовал истец), добавлялся придирчивый и резкий сарказм. «Вы моя жена только в юридическом смысле» — заявил он ей (Приложение 14, стр. 6). Также, он заявил ей: «Жена не имеет никаких прав, которые муж обязан уважать». Он назвал её богохульницей. Как показал истец, описывая сцену, произошедшую в офисе «Сторожевой башни», ответчик взял её за руку и со словами: «Убирайся отсюда, богохульница» силой выволок вон. Это не противоречит словам ответчика; на самом деле, можно сказать, что этот случай примечателен тем, что ответчик не смог опровергнуть истца, когда у него была для этого такая возможность.

Еще один случай произошёл осенью 1896 года, (о котором истец свидетельствовал и который не был опровергнут ответчиком). Уезжая из дома на Дальний Запад, она помогла ему собраться, а затем, положив руку ему на плечо, сказала: «Муж, ты уезжаешь далеко. На железной дороге случается много несчастных случаев, и мы можем больше никогда не встретиться. Вы же не хотите оставить жену в таком холодном и безразличном состоянии?».

В ответ он оттолкнул её, захлопнул дверь у нее перед носом и отправился в путь.

Также, истец свидетельствует, что во второй половине декабря 1896 года она заболела тяжелой формой рожи. Когда она проболела около двух недель, он уехал в Нью-Йорк, и отсутствовал почти неделю, а когда вернулся, то даже не вошел в комнату больной и не пожелал повидаться с ней; но, позавтракав в их апартаментах, он пошёл в свой кабинет и оставался там до вечера, а затем между 9 и 10 часами пришёл в комнату больной, но не для того, чтобы утешить её и приободрить, а, чтобы приказать истцу выйти вон из комнаты. Как прямой результат такого обращения, (истец свидетельствует, и это не отрицается), у неё в ту ночь началась сильная лихорадка, после чего последовал тяжёлый рецидив болезни. Рожистое воспаление, которое было ограничено частью головы и лица, после этого охватило всё её лицо, болезнь перетекла в более тяжёлую форму и была крайне мучительна и очень опасна.

Даже если подсудимый, вместо того чтоб нанять компетентную медсестру, сам ухаживал за ней по ночам, когда был дома, из показаний истца видно, что делал он это не так, как подобает доброму мужу. Истец свидетельствует, что, когда она билась в лихорадке, он сказал, ей, что это её Бог наказывает; и раз она не умеет держать себя в руках, он оставит её в покое, потому что он не обязан за ней ухаживать.

 

Отправил оскорбительное послание жене через Роуз Болл.

Хотя ответчик отрицает, что он когда-либо говорил истцу, что её болезнь — это наказание от Бога, он признаёт, что сказал это Роуз Болл, для того, чтобы она передала эти слова его жене. Роуз Болл — это та самая девица, которая, по признанию ответчика, имела обыкновение садиться к нему на колени и целоваться с ним. Безусловно, она была самым оскорбительным посланником, через которого он мог бы передать это сообщение. И она не преминула пойти и передать это сообщение его прикованной к постели жене.

Однако, конце концов, после примерно девяти недель болезни, она выздоровела. Весной и летом 1897 года она снова занималась домашним хозяйством, когда однажды в присутствии этой самой Роуз Болл он потребовал от жены подробного отчета о ее расходах. Раньше он никогда этого не требовал. Вероятно, он сделал это потому, что понял, что она зарабатывает больше денег, чем он. Такое требование в любое время было бы для нее невыразимо унизительно, а когда оно было сделано в присутствии Роуз Болл, — непростительно и совершенно невыносимо.

Вынося свое решение против пастора Рассела, Верховный суд обращается ко многим из вышеупомянутых вопросов и частично основывает свое решение на фактах, которые они раскрывают.

 

(Продолжение будет).